Заводские испытания Н-102
Всё выглядело очень буднично: древняя Кострома, напоминающая бело-голубую лубочную картинку, снег на обочинах, съёжившийся и плачущий от весенних лучей, и огромная лужа, перекрывшая все подступы к заводу, и принуждающая проезжающие грузовики чинно кланяться, спотыкаясь о невидимые ухабы.
Видимо, на проходной увидели серое заводское Рено, и автоматические ворота открылись, пропустив нас. Мы вошли прямо со двора в сборочный цех, который в прошлый раз запомнился мне пустым и просторным — но в этот раз Неман оглушил гулом, стуком, и отдалённым раздражающим звуком чего-то распиливающегося. Владимир Борисович тут же с кем-то поздоровался, кого-то спросил, куда-то заглянул — всё это быстро, по ходу, я только успевала смотреть по сторонам, и кивать, здороваясь с людьми.
Через цех вышли в «офисную» часть, тоже не пустующую. Каюсь, но если не считать людей, которых знала, запомнить удалось только инженера по охране труда Марата Мавляновича, от которого веяло порядком и каким-то уютом. Ощущение чего-то давнего и забытого, когда девочкой бегала на завод к маме… Зашли в знакомый уже кабинет Павлова. Пока доставала камеру и готовила ноутбук, чтобы иметь возможность сбрасывать материалы, он занялся своими делами. Быстро, чётко, двумя-тремя словами решая какие-то вопросы. «Быстро и чётко» — это не дань вежливости. Тихо завидую слаженности, которую видела. Я так не умею. Всё заняло минут 10.
Решив проверить камеру, начала снимать Владимира Борисовича. «Ай, что же это… дай хоть очки надену.. хлама, правда, много — а так хоть на сайт заставкой ставь..» — шутливо засуетился, пытаясь сдвинуть куда-то что-то лишнее, нарушающее монументальность картины.
Всё, пора. Зашёл начальник производства Дмитрий Кузьмин, и сказал, что всё готово. Снова по витым ступенькам вниз, в цех сборки металлокаркаса, где на стенде, в котором проверяют двери перед покраской, были установлены две двери Н-102. Внешне они ничем не отличаются от просто двери. Пока не откроешь… Начинаю снимать, вижу нехорошие пыльные следы на свежевыкрашенной поверхности.
— А у вас есть тряпка?
— Зачем? — удивление мужчин было искренним и непосредственным.
— э-э-э-э… ммм… ну я ведь двери снимаю, они красивыми должны быть.
Дмитрий на минуту исчез, а когда появился, протянул бе-ло-снеж-ный кусок ткани, за который было страшно взяться, не то что вытирать пыль. Но делать нечего — спиной чувствуя, что так рождаются байки о женской логике, занялась «правильным видом».
Вот…
Сразу бросилось в глаза, что швеллер взяли неслабый, и двери установлены в него «как положено», с зазорами и запениванием.
Чуть в сторонке лежали подготовленные «орудия пыток», среди которых выделялась нелепого вида штуковина, созданная для второй двери, которую решили взломать с использованием «специальных инструментов» («специальных»- это по ГОСТу). Для первой двери полагалось использовать только обычные инструмены: лом длиной 120 см, стальные клинья, ломы, монтировки, кувалда.
Ну, начали. Испытатели — Виталий Рябинин и Владимир Сапогов (который в синей спецовке).
Монтировкой расширили зазор между рамой и полотном, после чего попробовали использовать первый клин. Не удобно: места мало, и клин выпадает. Взяли лом, и, расширяя зазор, вогнали его до упора. После этого ударами кувалды по лому стали отгибать противоотжимный паз вовнутрь (это я так полагаю, судя по оставшимся следам), выворачивая полотно наружу. Смещая воздействие, поочерёдно работали на уровне нижней трети притвора и выше, пока щель не стала достаточной, чтобы появился доступ к «настоящему» зазору с ригелями замков.
Всё это происходило прямо во время рабочей смены, и удары кувалды не казались такими уж громкими. Рабочие это видели, но почему-то болели за дверь, а не своих товарищей (второе фото во время перерыва: Павлов делал это неоднократно, давая отдохнуть испытателям, показывая в это время завод или обсуждая результаты).
Расширив пружинящий зазор притвора ломом, в щель забили два клина. Ну, зазор есть. Нужно добираться до ригелей.
На секундомере 5 мин 22 сек времени воздействия на дверь. Реального времени работы с дверью было больше, но и этот результат не был принят за «чистое» время: по ГОСТ при использовании кувалды положено считать количество ударов, и в зависимости от её «внушительности» и способа применения зачислять за каждый удар от 1 до 4 секунд чистого времени. Владимир Борисович предложил с учётом этого уменьшить полученный результат вдвое. Согласилась, потому что такой результат был явно «невыгодным» для него.
По идее, появившийся зазор нужно было расширить, и работать с кромкой уже не работающего противоотжимного паза, загибая его вперёд. Хорошо, поехали.
Но Виталий почему-то сместил внимание на петлевую сторону. Осмотрел щель между полотном и коробкой, взял молоток поменьше, и попросил напарника держать его, направляя в сторону замковой стороны двери. Похоже, этого не ожидал и Павлов. Он спросил, чего можно добиться таким способом. Виталий пояснил, что так он уменьшит зазор с петлевой стороны, увеличив его в замковой. Несколько ударов — и полотно действительно сместилось, увеличив щель в замковой части. «Ладно, ладно,» — согласился Владимир Борисович, засчитав секунды в рабочее время.
Итак, испытатели оказались перед достаточно глубоко посаженной кромкой противоотжима со стороны рамы, и не желающим деформироваться полотном. Опереться, чтобы отогнуть кромку противоотжимного паза вперёд, не на что. Остаётся, сминая её всмятку, расширять зазор, рассчитывая опереться на наружный угол рамы и внутренний угол полотна. Это нехорошо, потому что потребует деформации всего притвора, а не его локальной части. Снова работают ломами и кувалдой, выворачивая полотно наружу.
Н-102 продолжается..." />
Время: 8 минут 54 секунды. Результат: полотно подалось вперёд (по-прежнему не деформируясь), а ригели Чизы и Кербероса чуть вывернулись, цепляясь за смятую кромку паза. Ломы и клинья стали «слегка кривыми», и их приходилось иногда править. Дверь смяли насколько могли. Снова перерыв, и споры, что делать дальше. Деформировать ригели дальше, выжимая полотно вперёд, не имело смысла. Оставалось пытаться освободить ригели, отгибая смявшуюся кромку, или выбивать ригели. После неудачной попытки зацепиться о кромку рамы выбрали второе.
Ригели верхнего замка, вроде, выглядели так же. Стали выбивать — не то. Начали шутить по поводу бесплатной рекламы Керберосу — но, видимо, это было тем самым случаем, когда сыграли роль свойства замка: ригели 308 модели заходят глубже к корпус. Наверное, это было даже важнее сработавшей в замке защиты от отжима. Пришлось их деформировать, загоняя между ними клинья. С помощью забивания ригелей и лома верхний замок обезвредили. Владимир Борисович обратил внимание на то, что полотно двери начало выгибаться, пружиня под воздействием лома.
Чистое время — 14 мин. 33 сек. Общее — больше 2 часов.
Остались простые вертикальные тяги, которыми дверь из последних сил цеплялась за коробку, решительно отказываясь открываться. К нижней из них приступили без особых церемоний, забивая лом и расширяя отверстие по той же методике, что и по отношению к ригелям замков: забивание паза вовнутрь — расклинивание и выворачивание полотна наружу.
В какой-то момент Виталий остановился, бросил лом под ноги и отошёл в сторону. Павлов снова предложил перекурить, шутя, каким же должен быть взломщик, если достаточно спортивный человек рук не держит. Появились шуточки вроде «ну милиция поможет, если что…», «а давайте табуретку у соседей попросим», «из зала» пошли предложения, как лучше отжимать, на что возмутившийся Виталий предложил поотжимать им самим… в общем, проехали…
Снова взялись за нижний угол, и в какой момент наружный лист оторвался, потянув за собой притвор. Я подумала, что это всё — но в разрыве увидела направляющую под тяги. Надо же — не всё. Он давал возможности отогнуть тягу, а отогнуть его оказалось крайне неудобным из-за отсутствия точки опоры для лома. Кое-как удалось зацепить нижний профиль, отогнув его вверх, и освободить нижний угол
Между делом в недрах притвора отыскался выбитый зуб ригель Кербероса со сработавшей защитой.
Осталась верхняя тяга. Чтобы освободить её, стали забивать клинья, увеличивая зазор. Это заняло относительно немного времени: в какой-то момент дверь просто выскользнула из рамы, мягко раскачиваясь на петлях. Тут же из притвора выпала планка, крепящая внутреннюю панель (Виталий едва успел увернуться). Не выдержала, бедная…
